Сентябрь. Хлябь. Нескладно ветер дует.
Ландшафт изъеден прорыжелой цвелью.
Достать чернил, и дальше U can do it -
Рыдать, связав слова нелепой целью:
Осеннюю вселенную вовне
Описывать. Я в ней, она - во мне,
Такая антиномия простая...
Земли набухшей стылое рядно
Верстою черной пялится в окно,
И мысль внутри пейзажей прорастает.
В подъезде - темь. Пролет залит уриной.
Соседский мусор по углам мертвеет.
Свой путь к дверям пройдя до половины
Я затерялся в этих эмпиреях,
И чуть соприкоснулся головой,
Издав, с испугу, выкрик горловой,
С простой идеей, плававшей в эфире:
Что, коль подъезд неметен и нечист,
То мой герой-экзистенциалист
Взгрустнет, как должно быть в осеннем мире.
Из точки А в глухих квартирных недрах,
До точки G, - пунктиром гугль-мэпа, -
Я прохожу, и вверх смотрю, где нервы
Промокших проводов, где корка неба
С налетом сизоватой мерзлоты:
В ней, как когда-то утверждала ты,
И бесконечность, и ничтожный атом, -
Едины. Утыкаюсь в купол лбом -
И дождь идет в глаза, тирлим-бом-бом,
И я иду – осенним рыжим адом,
Где нет тебя. Здесь только угасанье,
Струится клёкот за вороньей гроздью.
И звуки эти - как битвописанье
Моей надежды с безысходной грустью...
Остывший город падает во тьму.
Герасим в луже чухает Муму:
Во взгляде твари - мука человечья.
И по глазам читаю я: как пить
Дать ЖЭКи снова примутся топить.
О чем и разговариваю речь я.